Арийский миф в современном мире - Страница 176

176

Все же понимая, что их мечты об обнаружении допотопной цивилизации (Малиничев, Царев 1995) не находят опоры в скромных достижениях энтузиастов-дилетантов, некоторые авторы вновь и вновь прибегают к аргументу тайного заговора. Один из них пишет о том, что некие теософские, масонские и каббалистические организации совместно с Библейскими обществами ставят всяческие препоны археологам, пытающимся раскрыть тайны Древнего Египта. Якобы они делают это в угоду библейской версии, рассказывающей нам о жизни Иосифа и древних евреев в эпоху фараонов. Автор заметки более всего недоволен тем, что они не позволяют «археологам» углубить историю Египта на несколько тысячелетий и накладывают «табу на исследование исторических корней гиксосов» (Малиничев 2002). С «археологами», любезными сердцу этого автора, мы уже встречались выше. Именно такие авторы всячески пытаются превратить гиксосов в славян, что, разумеется, не находит понимания у специалистов. С научной археологией все это не имеет ничего общего.

Сегодня волна, поднятая «арийским мифом», докатилась до жадных до сенсаций столичных изданий. Недавно даже далекая от научно-популярных дискуссий газета «Metro», бесплатно распространяющаяся в московском метро, опубликовала рассуждения о «санскритских названиях» на Русском Севере, откуда якобы предки индусов начали свой долгий путь на юг. При этом газета ссылалась на авторитет все той же С. Жарниковой, мельком упоминая о том, что среди филологов ее взгляды не пользуются никакой поддержкой (Бобрович 2014; Спор 2014).

Идея Севера и поиски священных центров

Откуда у современных русских националистов и эзотериков такое ненасытное желание поместить прародину индоевропейцев («арийцев») в районы Крайнего Севера? Исследователи уже неоднократно отмечали особое место Севера в русском самосознании, которое связывает его с сохранением русской культуры в первозданной чистоте, чудом избежавшей разрушительных последствий внешних влияний. Русские националисты давно видели именно в Сибири и Севере «спасение России» как в природном, так и в культурном отношении (об этом см.: Теребихин 1993; Griffiths 1991; Slezkine 1994). Новые мотивы для этого прибавились после распада СССР. Как признают сами русские националисты, после распада СССР и образования Российской Федерации как самостоятельного государства «Россия вдруг почувствовала себя северной страной» и весьма соблазнительной стала гипотеза о «гиперборейском» происхождении Руси (Прародина… 1996: 14. См. также: Дугин 1997а; 1997б; 1997в; Е. Л. 1997).

Преодоление кризиса идентичности видится им в наделении русских новой «гиперборейской» или, что для них одно и то же, «арийской» идентичностью, прочно связывающей русских с северными просторами. В этом можно усматривать определенный архетип – стремление к абсолютному началу: к абсолютному географическому центру мира (Северный полюс подходит для этого как нельзя лучше) и к абсолютному началу времени (отсюда стремление отождествить предков с палеолитическим первонародом). Данный образ весьма противоречив. Ведь, с одной стороны, он включает идею изоляционизма, издавна присущую русскому национализму (уникальное происхождение своих предков едва ли не от каких-то космических пришельцев), а с другой – русский мессианизм (русские как первопредки всего человечества или только «белой расы», а также как творцы культуры и всех ранних цивилизаций). Различные авторы наделяют эту идентичность вслед за Ницше привлекательными качествами: северные люди выносливы, отважны, верны, правдивы, следуют кодексу чести, обладают глубокими познаниями о мире и т. д. Мало того, основываясь на эзотерике, арктический миф имеет и расовую составляющую. Ведь он утверждает, что еще в ледниковый период «белые люди» приспособились к меняющимся природным условиям, и это якобы дало им преимущество перед более специализированными «желтыми» и «черными» людьми. Правда, демонстрируя «евразийскую инклюзивность» своего подхода, некоторые авторы сознательно отходят от биологического пуризма и, помимо славян, включают в «белую расу» тюрков и другие народы России. Однако африканцам там места, разумеется, не находится.

У мифа о Северной прародине есть очевидная эзотерическая составляющая, связанная с идеями русского космизма, к чему неравнодушны многие русские националисты. В 1920-х гг., когда эти идеи переживали пик своей популярности в СССР, их энтузиасты вслед за Н. Ф. Федоровым с упоением искали методы воскрешения мертвых предков. Это требовало консервации трупов покойников, для чего предлагалось превратить районы вечной мерзлоты в некий мировой некрополь (об этом см.: Hagemeister 1997: 190–192). Очевидно, поэтому многие современные неоязычники представляют Север священной землей предков.

Другая причина привлекательности Северной прародины заключается в том, что эта идея удовлетворяет некоторым подсознательным чувствам нефтяных и газовых магнатов, деятельность которых уже привела к катастрофическим изменениям природной среды на севере и уничтожила многие промысловые угодья местных аборигенов. Как показывает мировой опыт, последние рано или поздно требуют компенсации; и такие требования в последние годы уже раздавались. Между тем утверждение о том, что Приполярье является древнейшей прародиной русских, способно существенно снизить потенциал этих требований и позволить нефтяным и газовым магнатам ощутить себя более комфортно. Кроме того, как упоминалось, идея Северной прародины дает России право претендовать на владение Арктическим шельфом, что является важным козырем в современной «борьбе за Арктику». Ведь еще в конце 2001 г. Россия, хотя и без большого успеха, подала заявку на освоение шельфа, аргументируя это его местонахождением на ее территории. Правда, как показывает реальная действительность, «освоение Арктики», обрамленное «арктической риторикой» (Кобрин 2008), оказывается таким же фантомом, как и Северная прародина (Тренин, Баев 2010: 21).

176