Арийский миф в современном мире - Страница 24

В этой связи интерес представляет энциклика, изданная папой римским 15 марта 1937 г. по поводу того, что тогда происходило в Германии. По мнению папы, «только поверхностные умы могут говорить о национальном боге, о национальной религии… которая существует в границах одного народа, в тесноте единства крови одной-единственной расы. Это есть новое агрессивное язычество». Продолжая эту мысль, Мать Мария говорила о «берлинской ереси», не сочетавшейся с христианством (Скобцова 1998: 86). В 1947 г. евангелический пастор В. Кюннерт отождествил нацистскую идеологию с «паганизированным христианством» и назвал Гитлера Антихристом (Weissmann 1991a: 67).

Различие между культурами рассматриваемая идеология объясняет не только «духом», но и более материальными факторами, как, например, природная среда. Признается, что «дух» сам по себе тесно связан с конкретным природным окружением и, более того, определяется им. Вот почему тесные контакты разных культур друг с другом таят якобы определенную опасность, ибо разрушают «дух нации», что ослабляет ее и делает уязвимой, в частности, для врага. А враг, явный или тайный, есть всегда – в этом националисты рассматриваемого типа не сомневаются. Национализм, как и марксизм, считает, что в истории действуют крупные массы людей. Но если марксизм ассоциирует такие массы с социальными классами, то для национализма действующими силами истории являются народы, а для расизма – расы. По мнению радикальных националистов и расистов, история – это вечная борьба народов или рас друг с другом в духе социодарвинизма. Вредоносные действия отдельных конкретных лиц эта концепция тут же объявляет реализацией тайных умыслов враждебного народа или даже некоего деперсонифицированного «мирового зла». Соответственно, важным компонентом этой концепции является атавистическое понятие о мести и круговой поруке. Скажем, агрессия данного народа против другого объявляется справедливым возмездием за то зло, которое тот причинил предкам много веков назад. Этот «оборонительный» аргумент едва ли не универсален для риторики агрессии. Он же, наряду со стремлением сохранить культуру в первозданной «чистоте» и уберечь ее от засорения чужеродными элементами, служит оправданием для этнических чисток.

Нацизм и паранаука

Германский нацизм отличался ярко выраженным антиинтеллектуализмом, стремлением подчинить науку злободневным интересам нации или государства. Так, в Третьем рейхе ценность научной методологии и объективного знания отрицалась, а единственной путеводной нитью для историков объявлялся германский патриотизм (Fest 1979: 388–390). На этой основе в Германии 1930-х гг. расцвели псевдонаучные школы, которые, заручившись поддержкой нацистских властей, осуществляли погромы против своих оппонентов. Таковой была школа австрийского инженера Ганса Горбигера, рисовавшая мистическую схему развития мировой истории, опиравшуюся прежде всего на полное доверие к древним мифам и дававшую им фантастическую трактовку. Эта школа широко пропагандировала теорию катастроф, идею о «допотопных цивилизациях» (в частности, об Атлантиде), о людях-богах, о цикличности мировой истории, обусловленной вечной борьбой между «космическим льдом» и огнем. В частности, эта концепция включала учение о том, как Луна была захвачена Землей, что будто бы и привело к изменению положения полюсов, за чем последовало оледенение, вызвавшее смену рас и упадок цивилизаций. Сторонники этих взглядов верили в то, что создатели прежних цивилизаций обладали высшими знаниями, которые и не снились современному человеку. Они якобы сохранили эти тайные знания для будущих поколений, которым надлежит раскрыть загадку. Другая псевдонаучная нацистская школа исповедовала идею «полой Земли» (Повель, Бержье 1991: 24–39, 51–55; Hermand 1992: 193; Godwin 1993: 190; Jordan 2001: 183).

Одним из таких псевдоученых в области первобытности был голландско-немецкий этнолог Герман Вирт, еще в 1920-х годах выступавший одним из лидеров радикального националистического движения немецкой молодежи. Он был протеже немецкого кофейного фабриканта Людвига Розелиуса и находился под большим его влиянием (See 2006: 84). Занимаясь глобальным сравнением доисторических рисунков и орнаментов и вырывая их из исторического контекста, Вирт давал им совершенно произвольную интерпретацию, в частности видя в них следы первобытной письменности. Этим способом он «обнаружил» некую никогда не существовавшую древнейшую «атланто-нордическую культуру», якобы созданную «атланто-нордической расой» и распространявшуюся волнами из Арктики. Его книга «Заря человечества», посвященная этому «открытию», была опубликована в 1928 г. В ней он настаивал на том, что Атлантида реально существовала в Арктике, что ее исчезновение было следствием смены местоположения полюсов Земли, а упадок изначальной высокой культуры был вызван переселением арийцев на юг и их смешением с аборигенами. В те годы археологи обнаружили на Американском Севере древнеэскимосскую «культуру Туле», относившуюся к 1-му – первой половине 2-го тыс. н. э. Но Вирт произвольно датировал ее эпохой позднего палеолита и приписал «нордической расе», а Розелиус заявил: «Мы – древнейший народ на Земле» (See 2006: 84–85, 96–99).

Завороженный своими «научными открытиями», Вирт обличал буржуазный образ жизни со всеми присущими ему пороками и призывал вернуться к «научно установленным» ценностям древнейшей первобытной культуры. Множество резко критических рецензий и откликов специалистов, считавших его шарлатаном, оказались не в состоянии повредить привлекательности его построений у немецкой публики. Немалую роль в этом сыграла его поддержка некоторыми учеными-почвенниками. При этом споры велись не столько о научной методологии, сколько об идеологической роли его «нордической теории». Вирта поддерживали те немецкие журналы («Солнце», «Северный мир», «Северные голоса», «Германия»), которые находили его «нордические» идеи полезными для развития этнорелигиозного движения, до боли напоминавшего то, которое мы сейчас наблюдаем в России в лице русского неоязычества. Правда, они вели поиск отнюдь не славянской, а «исконной германской религии». Впрочем, их не все устраивало в концепции Вирта; его мысли о прамонотеизме и о первобытных истоках христианства шли вразрез с их откровенно антихристианской позицией.