Арийский миф в современном мире - Страница 20

Гвидо фон Лист германизировал теософию и придал «пятой корневой расе» Блаватской вполне расистское звучание, отождествив ее с «ариогерманцами». Еще дальше пошел его ученик и младший соратник Йорг Ланц фон Либенфельс, помещавший родину арийцев на полярном континенте. «Неарийские расы» он представлял продуктом вырождения некоторых групп древних ариев, тем самым развивая теорию деволюции (Гудрик-Кларк 1995: 63–64, 107–111, 115–116; Godwin 1993: 49).

У Ланца фон Либенфельса, несомненно более образованного, чем Лист, расовая идея выглядела еще более отчетливо. Этот эзотерик, начавший свою карьеру в монашеском Ордене, был приверженцем манихейской идеи о вечной борьбе Добра и Зла, Порядка и Хаоса, чему он придал расовую окраску. Для него доброе начало отождествлялось с голубоглазыми и светловолосыми арийцами, а злое – с носителями любых темных признаков (волос, кожи, глаз и пр.). Больше всего его пугало расовое смешение, угрожавшее господству арийцев в мире и, как он полагал, являвшееся причиной неблагополучия в современной ему Европе (Гудрик-Кларк 1995: 104–107). Его привлекало эзотерическое объяснение хода истории, согласно которому ранней формой жизни были боги, или «избранные», обладавшие необычными способностями. Но позднее в результате смешения со «звероподобными пигмеями» они выродились и утратили эти способности. В результате человеческая история оказывалась историей упадка, что хорошо вписывалось в концепцию «грехопадения». Но Ланц фон Либенфельс верил в то, что положение можно исправить введением сегрегации, стерилизации, этнических чисток, евгенических программ и даже истреблением низших рас, с которыми он отождествлял и низшие социальные классы, якобы от них происходившие. Поэтому он отвергал христианскую доктрину сострадания как лживую и лишь способствующую упадку (Spielvogel, Redles 1986: 238; Гудрик-Кларк 1995: 108–110).

Ланц фон Либенфельс глубоко презирал «чернь» и «низшие расы», но зато прославлял принципы аристократизма, основанного на «чистых родословных». Ему не чужды были империалистические идеи, и он призывал превратить планету в одну германскую колонию. Фактически, подобно Листу, он создавал фундамент для концепции «консервативной революции», призванной восстановить принципы элитизма и иерархии (Гудрик-Кларк 1995: 111–112). Для пропаганды этих идей он начал в 1905 г. выпускать журнал «Остара», где не только с пангерманских позиций освещались экономические и политические проблемы, но и делались попытки обосновать господство «ариогерманцев» над «низшими расами» с опорой на данные физической антропологии. Первая мировая война представлялась в журнале эсхатологической фазой манихейской борьбы «черных» с «белыми». Кроме того, там развивалась идея учреждения «национальной церкви», основанной на теософии (Черняк 1987: 166–167; Гудрик-Кларк 1995: 113, 115).

В 1907 г. Ланц даже основал Орден для укрепления арийской расы и принимал туда только «чистых арийцев». Он разработал для них специальный кодекс поведения, а также ритуалы и церемонии (Гудрик-Кларк 1995: 123–127). Его привлекала фигура «арийского Христа», якобы боровшегося с пигмеями и бестиальными практиками (Гудрик-Кларк 1995: 109). Этого Христа он понимал в расовом духе, наградив его готским именем Фрейя. Он составил псалмы и гимны для Ордена, которые, имея в основе христианские тексты, были преисполнены расового смысла. В молитвах, обращенных к Христу, говорилось о спасении высшей (арийской) расы и искоренении низших рас. Иными словами, этот Орден выковывал идеологию геноцида, позднее взятую на вооружение нацистами (Гудрик-Кларк 1995: 127–128, 138).

Подобно Листу, Ланц тоже увлекался астрологией и предсказаниями судьбы Европы. Он прогнозировал кульминацию «расового хаоса» в 1960–1988 гг., когда власть должна была достаться «демоническим силам». Но затем предстоял Страшный суд и наступление Золотого века, когда мир должен был увидеть возрождение «арийского государства» во главе со священниками, причем центром новой империи назначалась Вена. Впрочем, позднее Ланц отнес возрождение иерархии и империи к периоду 1920–2640 гг. и в 1925 г. приветствовал фашистские режимы, якобы знаменовавшие начало этого процесса (Spielvogel, Redles 1986: 239; Гудрик-Кларк 1995: 118–119).

В этой обстановке в немецком обществе и получили популярность расовые доктрины, восхвалявшие германскую расу, неразрывно связывавшие физический облик с внутренним духовным миром и провозглашавшие господство высших рас над низшими «законом природы». Высшей расой назывались голубоглазые и светловолосые арийцы, которым якобы были имманентно свойственны высокая мораль, благородство, честность, отвага. Им противопоставлялись евреи, причем именно как особая биологическая раса, а не религиозная общность. Они-то и оказывались виновными в трудностях модернизации, воспринимавшихся в терминах «упадка культуры» и «нашествия чужаков», под которыми в Австрии тогда понимались прежде всего славяне и евреи. Важно, что, находясь в стороне от практической политики, ариософы разработали язык и символику, с благодарностью воспринятые праворадикальными движениями, включая нацистов. Тех привлекала их оптимистическая вера в «национальное возрождение», приближение Золотого века и окончательную победу «ариогерманцев» над всеми своими недругами. В 1930-х гг. некоторые ариософы участвовали в создании обрядности для эсэсовцев и разработке проекта Великого Германского рейха (Гудрик-Кларк 1995: 13–14, 57).

Мало того, сам Лист разработал проект новой пангерманской империи, основанной на кастовом строе. Там неарийцы должны были беспрекословно подчиняться арийцам, «ариогерманская раса» освобождалась от тяжелого физического труда, браки заключались в соответствии с принципом «чистоты крови», семьи заботились о сохранении своих чистых генеалогических линий, восстанавливались патриархальные порядки, ставившие мужчину над женщиной, гражданство предоставлялось только «ариогерманцам». Всем этим Лист предвосхитил идеологию Третьего рейха и Нюрнбергские законы 1935 г. (Spielvogel, Redles 1986: 237; Гудрик-Кларк 1995: 75–76, 218). Иными словами, как подчеркивал Н. Гудрик-Кларк, в век национализма в космополитической полиэтничной Габсбургской империи созрела почва для расовой доктрины геноцида (Гудрик-Кларк 1995: 25). Этому способствовали поражение в Первой мировой войне и распад империи, после чего Ланц уверился в правильности своих предсказаний и отождествил «мировое Зло» с союзом евреев, большевиков и масонов. С тех пор он с еще большим рвением призывал к Крестовому походу против сил хаоса и тьмы, и антисемитизм стал непременным спутником его воззрений (Гудрик-Кларк 1995: 129).