Арийский миф в современном мире - Страница 150

150

Выдавая себя за историка и знатока древних религий, Антоненко обнаруживает поразительное невежество, произвольно трактуя исторические и языковые факты, искажая смысл исторических концепций и полностью нарушая принятую в науке методологию. Это, в особенности, ярко проявилось в его статье об «арийстве русских», опубликованной журналом «Родина» (Антоненко 1997б). Он безосновательно навязывает людям древнейших эпох мышление в категориях расовых и этнических различий, искусственно приписывает ариям ведение будто бы «религиозной войны» против аборигенов Индии, пишет о неких «замках дасью», не ведая, что ничего подобного в долине Инда археологам не известно, непонятно для чего предлагает читателю ошибочное сближение термина «арья» со славянским «орать» («пахать»), что сегодня разделяют только дилетанты. Говоря о «славянско-арийских» лингвистических и культурных параллелях, Антоненко полностью обходит вопрос о роли древнеиранских кочевников (скифов, сарматов, аланов) в истории народов Восточной Европы, а между тем, как установлено многочисленными исследованиями, именно контакты с ними сыграли первостепенную роль в усвоении иранского наследия славянами. Автор верит в существование в древности «ведического монотеизма», о котором специалисты ничего не знают. Но самое главное, делая вид, что знакомит читателя с содержанием понятия «арья», Антоненко смешивает все эпохи, будто не ведая, что смысл термина со временем изменялся.

Даже столь почитаемая С. Антоненко Н. Г. Гусева нашла нужным указать ему на ряд ошибочных утверждений и подходов. Она предупреждала против искусственного отождествления славян с ариями, верно отмечала принципиальные хозяйственные различия между ними (славяне – земледельцы, а арии – скотоводы), отрицала существование в прошлом «русского ведизма» и «мудрой нордической прарелигии». Справедливо отлучая подобные взгляды (которым Антоненко симпатизирует) от науки и не без оснований подчеркивая их родство с нацистской версией истории, Гусева развенчивала так называемое «благородство» ариев и видела в них примитивных скотоводов. Вслед за индийскими лингвистами она этимологизировала термин «арья» как «хозяин скота, кочевник» и настаивала на том, что значение «благородный» было приписано ему много позднее, вероятно в эпоху Средневековья. Впрочем, оставаясь приверженной идее «Арктической прародины», Гусева и сама плодила у читателей журнала «Родина» необоснованные иллюзии (Гусева 1997 г).

Во второй половине 1990-х гг. С. Антоненко был аспирантом в Институте российской истории РАН, но диссертацию так и не защитил. Он успешно печатался не только в известном своими склонностями журнале «Москва», но и в учрежденном правительством Российской Федерации и Администрацией президента журнале «Родина», где продолжал развивать идею о древнейшей арийской традиции, якобы лежащей в основе русской духовности. Он, в частности, доказывал, что представления старообрядцев о мироздании якобы сохранили черты древнейшей арийской традиции, зафиксированной Авестой и ведическими книгами. Он писал о «мистике Севера» и подчеркивал связь между русским сектантством и «миром арийской традиции» (см., напр.: Антоненко 1997б; а также: Родина, 1997, № 11: 66). Все это ему удавалось тем проще, что с конца 1997 г. он официально стал ведущим рубрики «Прародина», которую сам же и ввел в этот журнал для пропаганды неоязыческих и оккультных идей. Это было сделано на волне мистических настроений, охвативших тогда некоторые структуры в Администрации президента. Видимо, именно при активном участии Антоненко там начали публиковаться статьи, проникнутые духом «Северной арийской прародины» и сопутствующей ей мистикой (см., напр.: Трошин 1997; Святополк-Четвертынский 1998).

Тогда журнал подхватил идею о связи русских со строителями Аркаима (Аннинский 1998: 28–29). Затем была опубликована статья, вобравшая в себя многие из известных нам псевдонаучных фантазий, – речь шла о древнейшей письменности, якобы обнаруженной в Каменной Могиле («исследования» Кифишина), о прямых связях между трипольской культурой и шумерами, делался намек на то, что русские обладают общим культурным наследием с шумерами и т. д. Автор статьи, И. Святополк-Четвертынский, давал понять, что за всеми его рассуждениями якобы стояли серьезные научные исследования (Святополк-Четвертынский 1998).

Одновременно на страницах того же журнала Антоненко пытался уверить читателя в том, что именно к евреям («зелотам-секариям») восходят корни мирового терроризма и что сам библейский Бог был не кем иным, как первым террористом (Антоненко, Филиппова 1998). Мало того, с его подачи журнал «Родина» обсуждал и понятие «жид», осмысливая его как «скупой человек», наделенный отрицательными качествами, не являющийся «арийцем» (Антоненко 1997б: 80). Все это далеко не случайно и, как мы увидим ниже, имеет прямое отношение к тому образу евреев, который рисует современное русское неоязычество. Нелишне упомянуть, что в те годы Антоненко питал к последнему определенную слабость.

Примечательно, что, предоставляя трибуну С. Антоненко и его единомышленникам, журнал «Родина» одновременно выступал против псевдонаучных построений («фолк-хистори») дилетантов, видя в них «глобальный вред» и «урон для культуры» (Володихин 1998б). Вслед за статьей И. Святополка-Четвертынского журнал поместил вполне профессиональное обсуждение проблемы «Влесовой книги», со всей очевидностью демонстрирующее ее поддельный характер (Козлов 1998б). Вместе с тем никаких комментариев к статье Святополка-Четвертынского ни в этой работе, ни вообще в журнале не содержалось. Обе статьи публиковались как полностью автономные работы, не имевшие отношения друг к другу. Такая всеядность могла повредить престижу журнала, который в целом отличается высоким уровнем своих публикаций, сочетающих научную достоверность с доступностью изложения. Очевидно, в руководстве журнала это осознали, и рубрика «Прародина» вскоре исчезла.

150